Если кто-то сомневался в том, что правила международной игры изменились навсегда, то события последних нескольких недель должны были развеять эти сомнения. В понедельник президент Буш потребовал, чтобы лидеры России отвергли призыв российского парламента к признанию независимости Южной Осетии и Абхазии. Через сутки Буш получил ответ: президент Медведев объявил о признании Россией независимости двух спорных грузинских территорий.
Российский сигнал был очевиден: исход войны, спровоцированной нападением Грузии на Южную Осетию 7 августа, не подлежит обсуждению — и этого не изменят ни слова, ни дела титанов американской империи. После этого высокопарные слова министра иностранных дел Великобритании о создании ‘коалиции против российской агрессии’, произнесенные вчера в Киеве, выглядели просто глупо.
То, что августовские события на Кавказе свидетельствуют о поворотном моменте в международных отношениях, уже не вызывает сомнений. Разумеется, сравнения с августом 1914 г. смехотворны, и даже рассуждения о новой ‘холодной войны’ являются преувеличением. Невзирая на маневры на Черном море и угрозы, подкрепленные ядерным оружием, противостояние между Россией и США даже отдаленно не напоминает те события, которые привели к Первой мировой войне. Нынешние трения также лишены идеологического и глобального измерения, характеризовавшего 40-летнюю конфронтацию между Западом и Советским Союзом.
Но ясно одно: однополярный момент Америки прошел — и нового миропорядка, провозглашенного Бушем-отцом в последние дни жизни Советского Союза в 1991 г., более не существует. Позади те дни, когда одна держава могла подобно колоссу оседлать весь земной шар, навязывая свою волю на всех континентах и не имея иных противников, кроме народных движений за национальную независимость и изолированных ‘государств-изгоев’. Почти двадцать лет, пока Россия была погружена в ‘катастройку’, а Китай становился экономическим гигантом, США безотчетно пользовались своей беспрецедентной глобальной силой, приписывая себе и своим союзникам право вторгаться в другие страны и оккупировать их, не подчиняясь международному праву и институтам, втягивая все новые государства в орбиту своего ненасытного военного альянса.
Теперь, благодаря притоку нефтедолларов, Россия положила конец этой неустанной экспансии и продемонстрировала, что Соединенные Штаты не могут диктовать свою волю во всех уголках земного шара. И, хотя речь идет о региональном, а не глобальном вызове, этот наглядный урок о новых пределах американского могущества уже воспринят во многих странах — от Центральной Азии до Латинской Америки.
В самой Грузии и признание Медведевым независимости Абхазии и Южной Осетии и уничтожение Россией грузинского военного потенциала были призваны не оставить места сомнениям в том, что вопрос о реинтеграции анклавов закрыт. Разумеется, в легитимизации отколовшихся территорий есть опасность и для территориальной целостности самой России. Но в практическом плане этот шаг не окажет большого воздействия, и, по всей вероятности, он отчасти призван дать России новые козыри на будущих переговорах.
Между тем, предпринятая Милибэндом на Украине попытка опровергнуть очевидные параллели с устроенным США в начале этого года признанием независимости Косово, выглядела крайне неискренней, равно как осуждение им вторжений в суверенные государства и двойных стандартов. И Запад и Россия злоупотребляли обвинением в ‘геноциде’, чтобы попытаться создать легальное прикрытие для своих действий, но Россия, безусловно, стоит на более твердой почве по вопросу Южной Осетии — где ее миротворцы, признанные международным сообществом, были атакованы грузинской армией — чем НАТО в 1999 г. в Косово, где большая часть этнических чисток произошла после начала нападения, осуществленного под руководством США.
В последние дни западные политики много говорят о том, что Россия изолирует себя от международного сообщества. Но если под международным сообществом не понимать исключительно Северную Америку и Европу, то это мнение очень далеко от истины. В то время, как американские и британские СМИ, освещая кризис в Грузии, с готовностью перешли в режим ‘холодной войны’, весь остальной мир видел его в совсем другом свете. Как отметил несколько дней назад на страницах FT бывший представитель Сингапура при ООН Кишоре Махбубани (Kishore Mahbubani), ‘большая часть мира озадачена западным морализаторством по поводу Грузии’. Если Запад считает, что мир ‘должен поддержать слабого, Грузию, против России’, то ‘большинство поддерживает Россию против агрессивного Запада. Разрыв между логикой Запада и остального мира никогда еще не был так велик’.
Нетрудно понять, почему это так. Дело не только в том, что США и их подпевалы принесли смерть и разрушения на Ближний Восток, в Афганистан и Пакистан, игнорируя международное право и ООН. В начале 1990-х Пентагон предупреждал, что для недопущения возникновения глобального соперника США придется ‘принимать в расчет интересы промышленно развитых стран, чтобы у них не возникало стремления оспаривать наше лидерство’. Но если речь заходила о России, то все это тонуло в тумане имперской гордыни, которая привела к перенапряжению сил США и их неспособности предотвратить возвращение многополярного мира.
Конечно, эту новую многополярность легко можно переоценить. Россия — региональная держава, и на настоящий момент у США, которые еще многие годы будут сильнейшим государством в мире, не существует серьезного глобального соперника. Также она может усугубить риск конфликта. Но только эгоцентрический западный склад ума может помешать осознать необходимость в противовесе в международных отношениях, который может ограничить способность той или иной державы к навязыванию другим своей воли в одностороннем порядке.
Один из вариантов ответа Запада, который на этой неделе озвучила Times, заключается в том, чтобы осудить этот усиливающийся вызов доминированию США на том основании, что им руководят такие автократические государства, как Россия и Китай. В действительности, западная тревога имеет мало отношения к демократии. Когда при Борисе Ельцине Россия рухнула в орбиту США, Запад с пониманием относился и к расстрелу им парламента и к бесстыдной фальсификации результатов выборов.
На самом деле, озабоченность вызывает не то, что эти государства действуют вопреки желаниям своих граждан — в любом случае, общественное мнение России всецело поддерживает действия российского правительства в Грузии — а то, что они бросают стратегический вызов и становятся экономическими конкурентами. Для всех остальных напористость России и новых великих держав не просто служит неким ограничением необузданного применения глобальной имперской силы. Она также должна усилить давление с целью возрождения системы международных отношений, основанной на определенных правилах. При данных обстоятельствах это могло бы оказаться довольно привлекательным для нового президента США, кто бы ни был избран на этот пост.