Помимо всех мирских забот, которыми занимается ФРС США на своих очередных заседаниях — экономический рост и инфляция, условия кредитования и доверие — в последнее время у нее в повестке дня появился новый, нежданный пункт: имидж. Имидж — не то же самое, что надежность, которую Бен Бернанке сделал своим главным приоритетом за два года пребывания на посту главы ФРС. Когда Центробанки говорят о надежности, они имеют в виду доверие общественности к банку в вопросе обеспечения ценовой стабильности и гарантий того, что в следующем году за доллар можно будет купить столько же, сколько и сегодня. Поэтому ФРС так пристально следит за инфляционными ожиданиями. Это своего рода табель успеваемости от потребителей и инвесторов. (Мне по-прежнему любопытно, что бы делала ФРС, если бы инфляционные ожидания вдруг вышли из-под контроля в тот самый момент, когда экономика входит в штопор. Это оказалось бы хорошей проверкой принципов на прочность). Имидж — это что-то совсем другое. Центробанки об этом не говорят, а экономисты и журналисты об этом не пишут. На самом деле, это слово редко используется в отношении финансовых органов. Однако сейчас все говорят и думают только об этом. Если ФРС была не в курсе обширных ликвидаций Societe Generale SA, когда в недалеком прошлом снижала ставки на 75 базисных пунктов, и если двухдневное падение на зарубежных фондовых рынках стало прямым следствием тех вынужденных ликвидаций, тогда, может статься, Бернанке и Ко немножко оплошали.
Кто у руля?
Более того, складывается впечатление, что это фондовый рынок управляет ФРС, а не наоборот. И ФРС здесь не причем. Глава Банка Франции Кристиан Нуайер заявил членам Сената, что после того, как Societe Generale был вынужден закрыть убыточные позиции на сумму 50 млрд. евро (74 млрд. долларов), в рамках несанкционированных сделок ныне всем известного Жерома Кервиля, он отправил уведомление Европейскому Центральному Банку и ФРС. Нуайер утверждал, что действовал в соответствии с просьбой председателя Societe Generale Даниэля Бутона не раскрывать детали дела до тех пор, пока банк не сможет избавиться от своих позиций. Когда стало известно о временной шкале событий, появилось неловкое чувство, что ФРС была одурачена, по крайней мере, в сроках принятия решения. И не удивительно. Существует еле уловимое различие между снижением ставки, направленным на восстановление доверия и поддержание финансовой системы (для всех из нас), и снижением, нацеленным на то, чтобы вытащить из передряги Уолл Стрит (только для них). Многие не видят здесь никаких отличий.
Имидж — все!
Если бы я была имидж-консультантом, я бы посоветовала ФРС снизить свою ставку еще на 50 базисных пунктов на недавнем заседании, что они в точности и сделали. Топтание на месте стало бы признанием того, что, да, действительно, мы были вынуждены сдать вам 75 базисных пунктов, тогда как могли подождать до заседания. Последующее снижение краткосрочных ставок 8 дней спустя, создает впечатление, что эти два поступка были спланированной, если и запоздавшей, попыткой вернуть политику на более подходящий уровень. «У ФРС были плохие прогнозы, и она должна была восстановить утраченные позиции», — заявил Джим Глассман, старший экономист JPMorgan Chase & Co в США. «Они осознали, что политика должна идти в другом направлении». По его словам, решительные действия ФРС обнадеживаю общественность, которая рассчитывает на то, что Банк действует в целях сокращениях их убытков. Бернанке, возможно, поздновато осознал широкое влияние кредитного кризиса, охватившего американскую экономику. Однако он одновременно проявил и свою гибкость и ловкость, сначала 17 января — заявив в Бюджетной комиссии палаты представителей, что ФРС была готова «принять необходимые дополнительные меры» для поддержания роста; и затем, обеспечив комбинированное снижение процентной ставки на 125 базисных пунктов в течение 8 дней.
Фундаментальные данные
Все основные азиатские, европейские и американские фондовые рынки несут убытки. Не исключено, что иностранные инвесторы начинают рассматривать спад в США как угрозу для своих экспортно-ориентированных экономик. В четвертом квартале прошлого года американская экономика выросла на 0,6% в годовом исчислении. Инвестиции в жилищное строительство упали на 24%, что стало восьмикратным последовательным квартальным падением, самым большим более чем за 25 лет. Внутренний потребительский спрос вырос на 1,4%. Но есть и хорошие новости для экономики — нормализация кривой доходности. Снижение ставки по федеральным фондам до 3% привело к тому, что краткосрочная ставка, в конечном счете, оказалась ниже долгосрочной ставки, установленной рынком. Сейчас спрэд между ними находится на максимальном уровне с октября 2005, что позволит банкам чудесным образом увеличить свою прибыль.
ФРС подверглась острой критике за заявление, опубликованное по поводу снижения ставки 22 января. Она игнорировала рыночные движения и вместо этого концентрировала внимание на «слабеющем экономическом прогнозе и рисках снижения темпов роста». Единственная проблема заключалась в отсутствии свежих экономических новостей, способных изменить прогноз и инициировать такое крупное, нетипичное снижение. 30 января ФРС начала свое выступление с акцента на «стрессовой ситуации», в которой пребывают финансовые рынки, а затем сфокусировалась на ужесточении кредитных условий и ухудшении состояния рынков труда и жилья. «Сохраняются риски снижения темпов роста», — заявил Центробанк. Политики, наконец-то, начали прозревать.
Каролина Баум,
Агентство Bloomberg